Золотой червонец.
РСФСР, 1923 год. Диаметр 22 мм.
Как известно, первый этап денежной ИЛ реформы советское правительство начало в 1922-1923 годах,
когда были выпущены так называемые совзнаки. Одновременно в конце 1922-го Госбанк выпустил червонцы, обмениваемые на золото. Поскольку червонец содержал золота на уровне «десятки» 1913 года, то это была
уже устойчивая валюта.
На втором этапе, в феврале 1924-го, были выпущены в обращение казначейские билеты.
Кроме того, чеканилась разменная серебряная и медная монета. Таким образом, была создана единая
денежная система.
Для того чтобы избежать инфляционных процессов, правительство с осени 1923 года стало проводить
«интервенцию» золотой монеты. Политика по интервенции распадалась на два отдельных момента: это создание устойчивости червонца внутри страны путём интервенции золота и устранение утечки за границу выбрасываемого
на рынок золота. На органы Наркомфина (НКФ) и Госбанка была возложена первая задача, вторая же целиком лежала на органах ОГПУ.
Кроме борьбы против утечки золота, на чекистов возлагалась задача борьбы с искусственным повышением его курса, то есть пресечением на этой почве всех видов спекуляции внутри страны.
20 серебряных копеек.
РСФСР. 1922 год. Диаметр 22 мм.
Проводимая Госбанком интервенция золота ни к чему не приводила. Отмечалось, что «проводимая интервенция вообще никаких положительных результатов не достигает, как в сторону достижения уменьшения спроса, так и в сторону понижения цен вольного рынка на золото для создания устойчивости нашего червонца»1. В Закавказье рынок выбрасываемым золотом не насыщался, а спрос только увеличивался. Цена за десятку доходила до 15 рублей. Принимая во внимание, что рассчитывать на возвращение обратно в кассы Госбанка продаваемого золота не приходилось, так как оно перетекало за границу, а устранение контрабандной утечки было невозможно, предлагалось прекращение дальнейшей интервенции в Средней Азии и Закавказье2. В свою очередь, превышение
ввоза товаров над вывозом приводило к сокращению запасов и иностранной валюты, что порождало спекуляцию. Чтобы в какой-то мере пресечь утечку валюты в частные руки, в 1928 году золотой рубль (червонец) перестал быть свободно конвертируемым, то есть свободно обмениваемым на деньги других государств по официальному курсу. В обращении остались только бумажные деньги и мелкая разменная монета. Реальная стоимость рубля быстро падала. За первую пятилетку она снизилась более чем на 60 процентов.
В это время ставилась задача по проведению индустриализации в стране. Для этих планов тоже нужны были деньги. Вспомнив опыт начала 1920-х, политбюро ЦК ВКП(б) 17 мая 1928 года в этой связи поручило наркому финансов Н. П. Брюханову в двухнедельный срок проработать вопрос о возможном изъятии из музеев, церквей и прочих мест серебряных драгоценностей с целью их переплавки. В это же время ввели ограничения по обращению валюты, стало проводиться принудительное изъятие валюты и ценностей у населения.
15 мая 1929-го НКФ докладывал в политбюро, что начиная с 1926-1927 годов банковская серебряная монета - рубль и 50 копеек - стала исчезать из оборота и в настоящий момент почти совершенно не встречается в обращении. На следующий день, 16 мая, решением политбюро была образована комиссия, которая рассмотрела вопрос о целесообразности изъятия серебра у населения. Решение комиссии было однозначным: серебряную монету у населения изъять.
В ответ в 1929 году стал отмечаться ещё более повышенный спрос на разменную монету со стороны населения. И это - несмотря на то, что выпуск и обращение разменной серебряной и бронзовой монеты были значительно увеличены: 30 млн рублей серебряной монеты против 13,4 млн, выпущенных в 1927/1928 году. Выпускаемое серебро обратно в кассы Госбанка почти не возвращалось. Особенно усиленный спрос на серебряную монету наблюдался с июля 1929-го.
Экономическое управление (ЭКУ) ОГПУ в циркуляре № 247 от 14 ноября 1929 года просило периодически освещать состояние обращения серебряной и бронзовой монеты на местах, выявляя разменные кризисы, перебои в снабжении монетой со стороны филиалов Госбанка, невыпуск монет из касс финорганов и других учреждений. Предлагалось также выявлять, не производились ли скупка разменного серебра, связь скупщиков с кассирами финорганов и других учреждений и другие явления в этой области, обратив особое внимание на пограничные районы3.
СНК РСФСР 23 июля 1930 года постановил в целях устранения спекулятивного спроса на серебряную монету поручить НКФ, Наркомату юстиции и ОГПУ повести решительную борьбу со спекулянтами и скупщиками серебра, принимая по отношению к виновным необходимые административные меры. НКФ поручалось произвести соответствующее сокращение по сметам ведомств в связи с сокращением общесоюзного бюджета. Принимая к сведению сообщение Госбанка о принятых им мерах в связи с затруднениями с разменной монетой, считалось необходимым усилить снабжение мелкой разменной монетой Москвы, Ленинграда и районов крупных хлебных и сырьевых заготовок.
В циркуляре ЭКУ ОГПУ № 210 за 1930 год отмечалось на основании поступающих с мест сообщений отсутствие достаточного количества разменной серебряной монеты. В связи с этим усилились слухи об отсутствии серебра. Спекулятивные элементы, в свою очередь, стали создавать вокруг этого вопроса ажиотаж, превращая разменную серебряную монету в объект своих операций путём искусственного понижения сравнительно с ними курса бумажных денег. Это приводило к частым случаям местных кризисов в обращении разменного серебра, что было особенно нежелательно среди крестьянства при осуществлении госорганами хозяйственных мероприятий по хлебозаготовкам.
ЭКУ ОГПУ уведомляло местные органы, что Госбанк СССР располагает совершенно
достаточным наличием разменной монеты, которая уже разослана и в будущем будет направляться в необходимом количестве. При этом предлагалось выявлять лиц, уличённых в так называемой контрреволюционной агитации, и спекулянтов, подрывающих нормальное денежное обращение. Привлекать виновных к ответственности надлежало через особое совещание. Серьёзное внимание предлагалось обратить на промежуточные звенья торгово-кооперативной сети, где были установлены случаи задержки и изъятия сотрудниками разменной монеты4.
Установки по изъятию серебра выполнялись слабо, в этой связи 12 августа 1930 года в полномочные представительства ОГПУ В. Р. Менжинским была направлена шифртелеграмма № 13198. В ней он высказывал недовольство по поводу плохой работы по изъятию серебра, которая, по его словам, продвигалась вяло.
С начала проведения финансовой реформы в обращение было выпущено 240 миллионов серебряных монет, в
результате операции было изъято 300 тысяч.
Менжинский напомнил своим представителям, что на них возлагается обязанность не только производить обыски за обысками, но и проследить за проведением всех мер для достижения перелома в сборе серебра. Целью операции было накопление манёвренного фонда в размере двух десятков миллионов рублей. В связи с тем что операция носила массовый характер, к ней были привлечены войска ОГПУ, школы и милиция.
Никакие ссылки на хлебозаготовки, массовые проверки пожарного состояния заводов, борьбы с контрреволюцией Менжинским не принимались. Он предложил продолжать операции до тех пор, пока серебро не будет найдено, о результатах сообщать ежедневно.
Карали укрывателей серебра жестоко. Так, 18 августа Менжинский направил в Ленинград телеграмму, в которой сообщил полномочному представителю ОГПУ Ф. Д. Медведю, что на коллегии ОГПУ рассмотрели направленное им дело по укрывательству серебра. Все лица, проходившие по нему, приговорены к расстрелу.
Менжинский предложил Медведю привести приговор в исполнение немедленно по получении телеграммы.
21 августа коллегией ОГПУ по итогам операции по изъятию серебра в Москве были приговорены к высшей мере социальной защиты:
«1. Быков Ефим Евгеньевич, 68 лет,уроженец Москвы, гардеробщик Большого Театра. Обнаружено: 810 руб. серебра, большое количество дефицитных товаров и мануфактуры.
2. Леонтьев Гаврил Филиппович, 65 лет, гардеробщик Художественного Театра. Обнаружено: 865 руб. серебра.
3. Королёв Николай Макарович, 1878 г. р., гардеробщик Малого Театра. Обнаружено: 449 руб. 50 коп. серебра.
4. Максаков Емельян Карпович, 54 г., легковой извозчик. Обнаружено 500 руб. серебряной монеты.
5. Романов Иван Васильевич, 1883 г. р., служащий, служил у курдов, обнаружено 1352 руб. серебра.
6. Рабинович Хацкаль Семёнович, 1886 г. р., шинкарь, обнаружено 988 руб. серебра, 10 руб. золота, 7 долларов.
7. Марков Александр Иванович, 1889 г. р., торговец. Обнаружено: серебра 400 руб.
8. Шабанов Владимир Алексеевич - кассир Госбанка, 53 года. Обнаружено 478 руб. серебра.
9. Волько Артур Августинович, кулак, Дукского округа, 52 г. Обнаружено серебра 397 р. 50 коп»5.
20 августа политбюро поручило ОГПУ усилить меры по борьбе со спекулянтами и укрывателями разменной монеты, в том числе и в советско-кооперативных учреждениях.
На заседании политбюро 25 августа было решено опубликовать в газетах следующее сообщение: «Коллегией ОГПУ рассмотрено дело группы лиц, занимающихся спекуляцией и укрывательством серебряной монеты, а также и золота. Наиболее злостных укрывателей, занимающихся вместе с тем активной контрреволюционной агитацией: Столярова Максима Абрамовича, Орлова Фёдора Павловича (всего 8 чел.), у которых найдены крупные суммы различного серебра, Коллегия ОГПУ приговорила к расстрелу. Приговор приведён в исполнение.
Одновременно с этим ОГПУ выслало в концентрационные лагеря 438 спекулянтов и укрывателей серебряной монеты сроком от 3 до 10 лет из ряда областей и республик СССР»6.
По состоянию на 27 сентября по СССР с целью изъятия серебра у населения было произведено обысков - 485 403; арестов - 9427; отобрано разменных монет- 2 307 924 рубля.
Деньги, драгоценности изымались в доход государства везде, где только это было возможно.
Так, 29 сентября 1929 года на контрольно-пропускном пункте на станции Негорелое у следовавшей в этот день через границу из Парижа в Москву французской подданной Инессы Шуатель были изъяты письма, зашитые в пальто. Во время таможенного досмотра француженка Шуатель своим поведением внушила контролёрам подозрение, в связи
с этим она была приглашена в отдельную комнату для производства личного обыска. В результате обыска у
Шуатель были обнаружены подшитыми под подкладку пальто контрабандные вещи из предметов одежды по приблизительной оценке на сумму около 400 рублей. Кроме того, в этом же пальто были обнаружены три письма
на русском языке без указания адресов. Только в одном из писем была подпись Е. Г. Кандыриной.
По ознакомлении с содержанием писем было установлено, что вопрос в них шёл об уже совершившейся нелегальной отправке каких-то ценностей из СССР за границу в адрес Кандыриной.
Из писем было видно, что в СССР остались ценности,закопанныеу какого-то «хозяина», которому за их
хранение Кандырина разрешила уплатить 2-3 тысячи рублей. В одном из писем говорилось о Борисе, которого Кандырина хотела обеспечить из этих же ценностей. Одно из писем предназначалось Феоне Васильевне и Ивану, которые должны были взять какое-то серебро и передать его Шуатель. Эти письма были отправлены в Главное управление погранохраны (ГУПО).
В день получения с границы этих писем во 2-е отделение ГУПО ОГПУ была вызвана приехавшая в Москву Шуатель.
Допрошенная Шуатель показала, что письма везла Марии Гавриловне Смирновой, родной сестре Кандыриной; Борису Кандырину, сыну эмигрантки; Марии Егоровне Селезнёвой, бывшей няне Кандыриных; Феоне Васильевне Ефимовой и Ивану Ильичу Варламкину, бывшим экономке и лакею. Шуатель призналась, что, уезжая ежегодно в Париж, она получала от Смирновой ценности и меха и отвозила их за границу Кандыриной. Это же она проделала и в
последнюю свою поездку в Париж. Шуатель указала и адреса всех вышеуказанных лиц.
Явившийся на допрос Борис Кандырин заявил, что он служил в Красной армии; обо всём, что ему известно,
он скажет и попросил только не лишать его звания командира РККА. Он рассказал, что о существовании кладов
ему было известно со слов матери, которая оставила его в Новороссийске, сама эвакуировалась за границу.
Он не знает точно мест, где это спрятано, но слышал, что бриллианты закопаны в тайнике под Москвой на даче некоего Букина, который об этом кладе сам ничего не знает. Ценности на этой даче, по его словам,
закапывали Селезнёва и Смирнова. Серебро было замуровано в подвале их бывшего дома. Место знают Иван и
Феона.
Самые же дорогие ценности принадлежат его тётке Смирновой, но, где она их хранит, он не знает. При этом
он указал на некую Трушину-Красовскую как на близкого Смирновой человека, у которой последняя, возможно,
и хранит ценности.
Операция по розыску ценностей разбивалась на две части. Первая - раскопки на даче при помощи Селезнёвой.
С этой целью Кандырину было предложено отправиться вместе с сотрудником ОГПУ Яковлевым в деревню Митино
к Селезнёвой, предъявить ей письмо матери Бориса, где она просит вырыть ценности и передать их Яковлеву, якобы представителю французского посольства, который эти ценности совершенно свободно перевезёт в Париж. Селезнёва рассказала, что часть ценностей года три назад она со Смирновой вырыла на даче. Ценности эти принадлежали Смирновой, и она их увезла в Москву.
2 октября Яковлев, Кандырин и Селезнёва приехали к владельцу дачи Букину. Они объяснили ему цель приезда. Начали копать. Одну шкатулку откопали быстро. В других же местах, где должно было быть шесть коробок,
копали с 8 часов утра до 3 часов дня безуспешно. Раскопки были продолжены силами сотрудников ГУПО, но
до самой ночи результатов не дали. На следующий день раскопки продолжились и остальные банки были найдены.
В результате раскопок обнаружили царские бумажные деньги, царские золотые монеты, вещи с драгоценными
камнями на сумму, по предварительной оценке, в золотом исчислении 58-60 тысяч рублей.
4 октября на допросе Селезнёва рассказала о замурованном в кандыринском особняке фамильном серебре.
Были арестованы дворник Варламкин и бывшая экономка Ефимова. На допросе они рассказали о спрятанном
серебре, которое было изъято. Приблизительная его стоимость - 4-5 тысяч рублей.
С 30 сентября по 4 октября продолжались допросы Смирновой, которые не дали никаких результатов.
Единственное, в чём она призналась, так это в том, что с француженкой Шуатель она отправила в Париж
своей сестре несколько монет царской чеканки, один браслет и два кольца. Наличие у неё каких-нибудь спрятанных ценностей Смирнова отрицала.
5 октября на допрос была вызвана знакомая Смирновой - Кира Степановна Тру-шина-Красовская, которая
призналась в том, что в её квартире хранятся два сундука Смирновой, а в её дровяном сарае закопаны в
землю две железные банки. В результате раскопок в сарае на глубине полутора метров были обнаружены две высоких железных банки. В одной из них оказались царские бумажные деньги, в другой. - ценности
исключительно высокой стоимости. Два сундука тоже были изъяты, в них оказались дорогие вещи.
По предварительной оценке, стоимость изъятого в золотом исчислении составила 156 400 рублей.
Всего по этому делу было изъято ценностей на сумму 220-230 тысяч рублей.
В письме от 1931 года Сталину сообщили о преступлении, совершённом сотрудниками ОГПУ в период изъятия
золота, серебра и валюты на территории Белорусского военного округа. Во время допросов арестованных на участке 15-го погранотряда были зарегистрированы случаи явно ненормальных, преступных отношений к подследственным, граничившие с пытками со стороны лиц, их допрашивавших.
Арестованных избивали, лишали пищи в течение двух-трёх суток, сажали в холодное помещение полураздетыми, практиковали инсценировку суда над ними, применяли побои и другие недопустимые акты.
Во всех этих преступных действиях принимали участие И. В. Гриневич - начальник 15-го погранотряда, член ВКП(б) с 1918 года, рабочий-слесарь, в прошлом активный участник борьбы с бандитизмом, в органах ВЧК
с 1918 года, а также П. А. Никаноров, М. 3. Моц, X. Ю. Сориц, М. И. Климанов, А. Я. Хилько и другие.
Сталину доложили, что все вышеуказанные лица арестованы ПП ОГПУ БВО и подлежат суду коллегии ОГПУ.
Резолюция Сталина: «Не очень ли строго?» предрешила участь вышеуказанных лиц в сторону смягчения наказания. Четверо, включая Гриневича, были исключены из партии, остальные отделались строгим выговором.
Циркуляр ОГПУ № 404 от 20 сентября 1931 года предложил охватить всю обслуживаемую полномочными представительствами территорию. Одновременно с этим в циркуляре указывалось на недопустимость изъятия
золотых и серебряных вещей домашнего обихода - обручальных колец, золотых часов, серёг, перстней,
крестов, цепочек к ним, серебряных ложек, вилок, ножей, портсигаров, изымавшихся отдельными полномочными представительствами при предыдущих операциях. Подобные ценности могли изыматься лишь в тех случаях,
когда это носило явный характер хранения в целях сокрытия или спекуляции.
Учитывая то, что органы ОГПУ продолжали изымать у населения ценные вещи, через год в циркуляре № 572
от 19 сентября 1932 года ЭКУ ещё раз разъяснил, что изъятие золотых и серебряных предметов домашнего
обихода должно производиться только в тех случаях, когда количество их является товарным и представляет валютную ценность или же их хранение носит явный спекулятивный характер.
При добровольной сдаче валюты и ценностей арестованных предлагалось из-под стражи освобождать. Лиц, упорно уклоняющихся от сдачи валюты, при наличии в ЭКО веских следственных показаний, предлагалось привлекать к уголовной ответственности по статье 59, пункт 12, УК РСФСР, направляя дела на особое совещание при коллегии ОГПУ.
Обращалось внимание на недопустимость передачи изымаемой валюты, золота и ценностей в местные таможни или ГУПО. Под персональную ответственность начальников ЭКО ПП предлагалось валюту и ценности направлять каждые пять дней через фельдсвязь исключительно в адрес финотдела ОГПУ по описи с обязательной копией ЭКУ ОГПУ8.
11 марта 1932 года были подведены итоги проведённой в декабре-феврале массовой операции по валюте. Ряд органов производил аресты большого количества лиц, из-за чего следственная обработка проводилась наспех и лица, имевшие валюту, освобождались, хотя впоследствии она у них находилась. Были отмечены повальные обыски, которые, как правило, не давали" результатов. Это объяснялось тем, что валюту, как правило, хранили в земле, дровах, стенах.
Было предложено массовую операцию прекратить и приступить к планомерной «выкачке валюты». С этой целью предлагалось создать специальную группу в полномочных представительствах ОГПУ и в отдельных областных
отделах и секторах. В категорию намечаемых к разработке лиц как держателей валюты предлагалось включить «бывших».
Было предложено обратить внимание на пригородные и дачные местности, где часто проживали выселяемые
со своего постоянного места жительства бывшие нэпманы.
Предлагалось даже разработать архив для выявления держателей валюты, высланных в лагеря и места ссылки,
и затребовать этих лиц на предмет изъятия у них валюты.
Учитывая, что ряд лиц скрылись с места своего постоянного жительства, предлагалось принять в отношении
их мероприятия активного розыска. Особое внимание необходимо было обратить на выявление заграничных
вкладов и наследств.
В почто-телеграмме № 125/ЭКУ от 5 февраля 1932 года указывалось, что в процессе проведения валютной
операции наблюдались случаи, когда органы ОГПУ изымали валюту у лиц, получавших её официальным путём
по переводам из-за границы или имевших её на текущем счету Торгсина. Иногда производились аресты
посетителей магазинов Торгсина, у которых изымались мелкие суммы валюты, а также конфисковывались
продукты и промтовары, купленные в Торгсине.
Было указано, что такие меры терроризируют мелких держателей валюты и вызывают значительный отток
поступлений валюты в Торгсин. ЭКУ ОГПУ предложило не только самим не допускать подобных действий,
но и пресекать подобные действия милиции и уголовного розыска9.
В циркуляре № 203 от 26 февраля 1932 года ЭКУ указал на участившиеся случаи изъятий инвалюты от частных переводополучателей.
Местными органами ОГПУ стали арестовываться лица, в адрес которых поступали от
кредитных учреждений ценные пакеты с иностранной валютой, пересылаемой в СССР через иностранные банки.
У этих людей отбирались расписки в получении валюты по переводам, после чего они освобождались, а валюта безвозмездно изымалась. В связи с этим от иностранных банков стали поступать жалобы на действия ОГПУ, безвозмездно отнимавшего переводимую через советские банки валюту. В результате таких изъятий значительно сократился приток валюты из-за границы.
Учитывая это, ЭКУ ОГПУ стало отбирать переводы только в тех случаях, когда имелись конкретные сведения на преступную спекуляцию валютой по взвинченным ценам, и арестовывать этих лиц только с поличным в момент совершения сделки.
7 января 1931 года ОГПУ доложило Сталину, что за 1930 год было сдано Госбанку и Союззолоту 10 172 289 руб.
23 коп. в золотых рублях, из них:
«а) Полноценной иностранной валюты в банкнотах - 5 890 377 р. 72 коп.
б) Золото в монетах и слитках - 3 888 576 р. 04 к.
в) Разного серебра (изделий, лом, слитки, монеты) - 393 235 р. 47 коп.»11, 5 августа 1931 года политбюро
ЦК ВКП(6) поручило ОГПУ проверить наличие валюты и золотых фондов у областных и республиканских ОГПУ и
всю их наличность направить в Госбанк в 10-дневный срок.
4 мая 1932 года ОГПУ г очередной раз доложило Сталину о том, что в кассе ОГПУ на 1 мая этого года имеется: иностранной валюты - на 750 000 рублей; золота в монетах и слитках - на 1 650 000 рублей; всего 2 400 000 рублей. Ягода просил указаний о сдаче валюты и ценностей в Госбанк, при этом подчеркнул, что эта сумма с ранее сданными Госбанку будет равна 15 132 403 рублям. Сталин был в восторге: «Надо сказать спасибо чекистам». Молотов, Ворошилов и Каганович согласились с ним".
Политбюро ЦК 16 мая 1932 года после проведения операции по изъятию валюты и ценностей у населения
поручает комиссии в составе Рудзутака, Гринько и Аркуса рассмотреть вопрос о целесообразности
дальнейшего изъятия серебра у населения. Было решено прекратить изъятие ценностей и валюты у населения,
при этом решив не возражать против вывоза серебра из СССР в слитках.
Политика правительства в этом вопросе была крайне непоследовательной, последствия конфискаций очень
сильно сказались на платёжеспособности населения страны.
Несмотря на то, что органами ОГПУ предпринимались серьёзные шаги по борьбе с контрабандой валюты и
ценностей, эту работу нельзя признать достаточно эффективной. Низкая плотность охраны границы,
отсутствие необходимого инженерного оборудования не позволяли должным образом перекрыть пути
нелегального ввоза и вывоза валютных ценностей и золота. В большей степени это относилось к морскому побережью, участкам границы Дальнего Востока, Сибири,Туркестана, Закавказья, севера и северо-запада.
Выполняя решения партийных и законодательных инстанций, органы государственной безопасности под
руководством Менжинского и Ягоды были вынуждены грабить своё собственное население...
Примечания:
1. ЦА ФСБ России. Ф. 2. Оп. 5. Пор. 381. Л. 248-249.
2. Там же. Л. 247-249.
3. Там же. Ф. 66. Оп. 1. Пор. 261. Л. 244.
4. Там же. Пор. 208. Л. 365.
5. Там же. Ф. 2. Оп. 8. Пор. 633. Л.1-10.
6. Там же. Л. 94.
7. Там же. Л. 138-144.
8. Там же. Ф. 66. Оп. 1. Пор. 232. Л.277-278.
9. Там же. Пор. 254.
10. АПРФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 170. Л. 62.
11. Там же. Д. 171. Л. 35.
Текст О.Мозохин, к.и.н.
Помните советский мем «Храните деньги в сберегательной кассе!»? С характерной сатирической киноприбавкой: «Если они у вас, конечно, есть!»? Конечно, помните. Помните также, что в числе стратегических ключевых объектов, которыми должно было овладеть всякое вооружённое восстание, Ленин всегда называл банки. Он считал величайшей ошибкой Парижской коммуны то, что она не овладела банками. Уж такой-то её ошибки большевики допускать не собирались.
Первые конфискации вкладов у населения начались советской властью уже в первые дни её существования. Так, в начале ноября 1917 года Московский Военно-революционный комитет выпустил приказ, по которому резко ограничивалась выдача наличности. Это были пока местные инициативы. 14 (27) декабря 1917 года большевики захватили Государственный банк и выпустили декрет, по которому банковское дело объявлялось отныне государственной монополией. Сберегательные кассы в России и прежде являлись государственной монополией. Кстати, ими пользовались в основном малоимущие слои населения. Понятно, что сделанными до революции своими трудовыми вкладами они из-за гиперинфляции и «нужд революции» воспользоваться больше не смогли, компенсированы они им не были.
Другое дело, что с 1921 года большевики снова возвратились к денежному хозяйству и привычным формам финансовых учреждений (оставив это дело в руках государства). Но население мало им доверяло, предпочитая держать сбережения в полновесных ценностях: в золотых предметах, антиквариате, иностранной валюте. В народе ещё ходила масса царских золотых червонцев, которые государство признавало, устанавливая плавающий (конечно, неэквивалентный) курс их обмена на советские денежные знаки. Начиная индустриализацию, советское правительство резко нуждалось в деньгах. И прибегло к принудительной скупке, а то и конфискации ценностей у населения.
Держатели иностранной валюты предавались уголовному суду. Когда эти средства были исчерпаны, нашли другое. В июле 1930 года открыли магазины Торгсина - для торговли с иностранцами. В 1931 году туда решили допустить своих граждан. Там они могли «заложить» (фактически продать без реальной возможности выкупить) за бесценок в виде «твёрдых советских дензнаков» (видимо, тогда появилось горько-ироничное выражение «деревянный рубль») царские золотые монеты и золотые предметы. В условиях всеобщей нищеты и инфляции, вызванной сталинской политикой «большого рывка», люди несли туда даже обручальные кольца. Никакой ростовщик в истории мира вряд ли выжимал золото у простых людей с такой маниакальной и упорной алчностью, как это делало «государство рабочих и крестьян». Но для государства это был «эффективный менеджмент». За 1931—1936 годы Торгсин добыл 222 т чистого золота. Этого хватило, чтобы оплатить импорт промышленного оборудования для десятка крупнейших гигантов новой советской индустрии.
Первая послевоенная денежная реформа была проведена с 16 по 29 декабря 1947 года. Подготовка её держалась в тайне от населения, хотя формально - «чтобы о ней не узнали спекулянты». Якобы во время войны спекулянты сильно обогатились, торгуя на чёрном рынке, вот и понадобилась конфискация средств. Частично это было так, но основной причиной было, конечно, очередное изъятие денег у населения в пользу государства.
Новый рубль обменивался на 10 старых, но при перерасчёте зарплат один новый рубль считался за один старый. Это и было средством конфискации свободной наличности, скопившейся у «спекулянтов». Считалось, что правильные советские люди держат деньги в сберегательных кассах, но и там условия обмена были неэквивалентными. Вклады до 3 тысяч рублей пересчитывались один к одному, но вклад от 3 до 10 тысяч уменьшался на одну треть, а вклад свыше 10 тысяч рублей - на две трети. Таким образом, наиболее крупные вклады были конфискованы государством.
Денежная реформа 1961 года выглядела простой деноминацией: десять старых рублей обменивались на один новый, наличными или во вкладах, и так же 10:1 пересчитывались все цены. Но и в ней содержалась хитрость. Официальное содержание золота в рубле и официальный курс рубля к доллару поднялись лишь в 4,44 раза. Свободной конвертации рубля тогда не было, и на массе населения это не отразилось. Но свой небольшой эффект это имело теперь при установлении розничных советских цен на импортные товары (которых, к слову, тогда ещё тоже было немного).
Последняя конфискационная денежная реформа, которую некоторые считают «последним гробом, вбитым в крышку СССР», была проведена Кабинетом министров СССР во главе с В. Павловым 23-25 января 1991 года. Новый глава тогда ещё общесоюзного правительства считал, что такой мерой удастся уменьшить количество денежной массы на руках у населения (конечно, в первую очередь, у «спекулянтов») и таким образом решить проблему дефицита, которым тогда особенно были недовольны люди. Реформа была подготовлена как военная операция против населения: объявлена внезапно. Люди имели возможность только в течение трёх дней обменять старые крупные купюры 50- и 100-рублёвого образца на новые. Объём обмена в одни руки ограничивался 1000 рублями. Напряжённость в стране из-за этого возникла неимоверная, экономический эффект оказался равен нулю. Вклады не трогались.
Ну, а то, что относится уже к истории новейшей России - это и есть крупнейшая по своим масштабам в истории нашей страны конфискация государством вкладов у своих граждан. Она была проведена под видом гиперинфляции. Впрочем, это уже другая история.
При обсуждении истории с отцом Ландау кое-кем была высказана мысль: дескать, человек копил золото, «заработанное собственным умом и трудом», а тут приходят большевики и требуют «отдать золотишко по грабительскому курсу».
Должен сказать, что большевики в этом отнюдь не оригинальны:
Великая конфискация: владение золотом было вне закона в США с 1933 по 1975
Слышали ли вы о чрезвычайном законе Рузвельта о банках от 5 апреля 1933 года? В этот день американский президент объявил владение золотом вне закона и велел гражданам США до 1 мая 1933 года вернуть монеты, слитки и сертификаты на золото в федеральные резервные банки по цене $20,67 за унцию. Это обесценило доллар на 40%; цена на золото установилась на отметке $35,00 за унцию. Одним ударом Рузвельт увеличил золотые активы правительства, стабилизировал денежную систему и поднял оптовые цены более чем на 33%. Однако он также принес убытки в размере 40% владельцам золота и лишил их металла, который они хранили для обеспечения своего финансового будущего.
В 1933 году Великая депрессия привела к масштабному дефициту золота. Спрос на золото со стороны обеспокоенных американцев сократил предложение металла в Федеральной резервной системе почти до минимального обязательного резерва, создав тем самым дополнительные опасения по поводу неизбежного денежного кризиса. Чрезвычайный закон о банках 1933 года был принят, чтобы «снять напряжение с банковского сектора и для иных целей». 6 марта 1933 года президент запустил цепь событий, которая уничтожила международный золотой стандарт раз и навсегда. Во-первых, он закрыл банки страны и запретил им производить платежи или экспортировать золотые монеты и слитки, воспользовавшись чрезвычайными полномочиями, которые предоставлялись законом о торговле с враждебными государствами, принятым во время Первой мировой войны.
Начиная с 1933 года и далее частное владение и право собственности на золото для граждан США стало незаконным. Любой отказ вернуть золото наказывался штрафом в размере $10 тыс и 10 годами тюрьмы. Эти исключительные меры были направлены на то, чтобы не позволить людям владеть золотом. Решение было простым: ввести законодательный запрет на прямое владение золотом.
В 1934 году Рузвельт объявил о конфискации золота у банков (закон о золотом резерве: в обмен на золотые сертификаты, которые нельзя было обменять на золото).
Этот закон действовал в США до 1975 года, еще несколько лет после того, как стоимость доллара перестала быть привязанной к цене золота.
Но это не помешало американцам покупать и продавать золото на черном рынке, особенно в виде самородков, о которых в законе забыли. Конечно, были и такие люди, которые знали о золоте все и хранили его в швейцарских сейфах: материальные запасы недвижимы, но ценность, которую собой представляют эти материальные запасы (валюта), обращаема.
Хотя частное владение золотом в Соединенных Штатах было легализовано 15 августа 1974 года, президент по-прежнему имеет возможность конфисковать его. Президент все еще сохраняет право, согласно чрезвычайному закону о банках, «расследовать, регулировать или запрещать… импорт, экспорт, хранение, плавку или клеймение золота» во время чрезвычайного положения в стране.
Действовать нужно до того, как наступит кризис, а не после. Если ждать до введения конфискации золота, регулирования обмена валюты или иных чрезвычайных мер, может быть слишком поздно.
Если вы инвестор, как вам поступить? Переведите часть своих сбережений в идеальную страховку от кризиса – коллекционные монеты. На случай кризиса лучше иметь нумизматическое золото, чем слиток.
Сохранено
Золото пошло на оплату контрибуций по сепаратному Брестскому миру с Германией, позволившему Советской России выйти из Первой мировой , на "подарки" по мирным договорам 1920-х соседям - прибалтийским государствам, Польше, Турции . Огромные средства уходили в 1920-е на разжигание мировой революции и создание советской шпионской сети на Западе. В 1925 комиссия Сената США расследовала вопрос о советском экспорте драгоценных металлов на Запад. По её данным, в 1920-1922 большевики продали за границу более 500 т чистого золота. Реалистичность этой оценки подтверждали как секретные документы советского правительства, так и скудная наличность в хранилищах Госбанка СССР. По данным "Отчёта по золотому фонду", составленного правительственной комиссией, которая по заданию Ленина В.И . обследовала финансовое положение страны, на 1 ФВ 1922 советское государство имело золота всего лишь на 217,9 млн. золотых рублей, причём из этих средств нужно было направить 103 млн. золотых рублей на погашение государственного долга.
Кроме того, тонны золота и драгоценностей, экспроприированных у "имущих классов", шли на покрытие дефицита советской внешней торговли . Отдавших золото освобождали при условии, что собственноручно напишут заявление о "добровольном пожертвовании" ими золота в пользу Фонда индустриализации Советской республики . При полном развале экономики , отсутствии экспорта и доходов от него, а также трудностях с получением кредитов на капиталистическом Западе Советской России приходилось расплачиваться за импорт жизненно необходимых товаров национальным золотым запасом. В Советском Союзе золотая лихорадка рубежа 1920-1930-х была государственным предприятием, целью которого было финансирование индустриализации и создание национального золотого запаса. Методы, которыми она проводилась, породили массовый голод, зэковский ГУЛАГ , разграбление имущества церкви , национальных музеев и библиотек, а также личных сбережений и семейных реликвий собственных граждан.
Добывая золото и валюту, Сталин И.В. не брезговал ничем. В к. 1920-х уголовный розыск и милиция передали все дела "валютчиков" и "держателей ценностей". Экономическому управлению ОГПУ. Под лозунгом борьбы с валютной спекуляцией одна за другой следовали "золотушные кампании" - изъятие валюты и ценностей у населения, включая предметы домашнего обихода. В ход шли уговоры, обман и террор . Часть церковнослужителей в лице "Обновленческой церкви" поддержала изъятие церковных ценностей. В своём воззвании от 1922 лидеры этой церкви декларировали: "А теперь на наших глазах произошло такое тяжёлое дело с обращением церковных ценностей на хлеб для голодных. Это должно было быть радостным подвигом любви погибающему брату, а оно превратилось в организованное выступление против государственной власти.
Это вызвало кровь. Пролилась кровь для того, чтобы не помочь Христу - голодающему. Отказом помощи голодному церковные люди пытались создать государственный переворот. Воззвание патриарха Тихона стало тем знаменем, около которого сплотились контрреволюционеры, одетые в церковные одежды и настроения. Но широкие массы народные и большинство рядового духовенства не пошли на их призыв. Совесть народная осудила виновников пролития крови, и смерть умирающих от голода падает тяжким упрёком на тех, кто захотел использовать народное бедствие для своих политических целей.
Мы, нижеподписавшиеся священнослужители православной церкви, являющиеся выразителями широких церковных кругов, осуждаем действия тех иерархов и тех пастырей, которые виновны в организации противодействия государственной власти по оказанию ею помощи голодающим и в её других начинаниях на благо трудящихся". В 1920-е ОГПУ убеждало евреев-нэпманов сдать ценности с помощью родных им мелодий, которые исполнял приглашённый музыкант. Были у ОГПУ и откровенно кровавые методы. Например, "долларовая парилка" или "золотые камеры": "валютчиков" держали в тюрьме, пока они не скажут, где спрятаны ценности, или родственники из-за границы не пришлют выкуп - "деньги спасения". Показательные расстрелы "укрывателей валюты и золота", санкционированные Политбюро, также были в арсенале методов ОГПУ.
Только за 1930 ОГПУ было сдало Госбанку ценностей на сумму более 10 млн. золотых рублей (эквивалент почти 8 т чистого золота). В МЙ 1932 зампредседателя ОГПУ Ягода Г.Г . докладывал Сталину И.В., что в кассе ОГПУ находится ценностей на сумму 2,4 млн. золотых рублей и что вместе с ценностями, которые "были ранее сданы Госбанку", ОГПУ добыло 15,1 млн. золотых рублей (почти 12 т чистоты в золотом эквиваленте). Ко времени смерти диктатора золотой запас СССР вырос как минимум в 14 раз. В наследство последующим советским руководителям Сталин И.В. оставил, по разным оценкам, от 2051 до 2804 т золота. Сталинская золотая кубышка оказалась больше золотой казны царской России. Далеко до Сталина И.В. было и его главному сопернику - Гитлеру. В н. Второй мировой войны золотые ресурсы Германии оценивались в $192 млн. - эквивалент 170 т чистого золота, к которым надо добавить ещё ок. 500 т золота, награбленного нацистами в Европе.
Балты Банк Центральный (Банк России)
При обсуждении истории с отцом Ландау кое-кем была высказана мысль: дескать, человек копил золото, «заработанное собственным умом и трудом», а тут приходят большевики и требуют «отдать золотишко по грабительскому курсу».
Должен сказать, что большевики в этом отнюдь не оригинальны:
Великая конфискация: владение золотом было вне закона в США с 1933 по 1975
Слышали ли вы о чрезвычайном законе Рузвельта о банках от 5 апреля 1933 года? В этот день американский президент объявил владение золотом вне закона и велел гражданам США до 1 мая 1933 года вернуть монеты, слитки и сертификаты на золото в федеральные резервные банки по цене $20,67 за унцию. Это обесценило доллар на 40%; цена на золото установилась на отметке $35,00 за унцию. Одним ударом Рузвельт увеличил золотые активы правительства, стабилизировал денежную систему и поднял оптовые цены более чем на 33%. Однако он также принес убытки в размере 40% владельцам золота и лишил их металла, который они хранили для обеспечения своего финансового будущего.
В 1933 году Великая депрессия привела к масштабному дефициту золота. Спрос на золото со стороны обеспокоенных американцев сократил предложение металла в Федеральной резервной системе почти до минимального обязательного резерва, создав тем самым дополнительные опасения по поводу неизбежного денежного кризиса. Чрезвычайный закон о банках 1933 года был принят, чтобы «снять напряжение с банковского сектора и для иных целей». 6 марта 1933 года президент запустил цепь событий, которая уничтожила международный золотой стандарт раз и навсегда. Во-первых, он закрыл банки страны и запретил им производить платежи или экспортировать золотые монеты и слитки, воспользовавшись чрезвычайными полномочиями, которые предоставлялись законом о торговле с враждебными государствами, принятым во время Первой мировой войны.
Начиная с 1933 года и далее частное владение и право собственности на золото для граждан США стало незаконным. Любой отказ вернуть золото наказывался штрафом в размере $10 тыс и 10 годами тюрьмы. Эти исключительные меры были направлены на то, чтобы не позволить людям владеть золотом. Решение было простым: ввести законодательный запрет на прямое владение золотом.
В 1934 году Рузвельт объявил о конфискации золота у банков (закон о золотом резерве: в обмен на золотые сертификаты, которые нельзя было обменять на золото).
Этот закон действовал в США до 1975 года, еще несколько лет после того, как стоимость доллара перестала быть привязанной к цене золота.
Но это не помешало американцам покупать и продавать золото на черном рынке, особенно в виде самородков, о которых в законе забыли. Конечно, были и такие люди, которые знали о золоте все и хранили его в швейцарских сейфах: материальные запасы недвижимы, но ценность, которую собой представляют эти материальные запасы (валюта), обращаема.
Хотя частное владение золотом в Соединенных Штатах было легализовано 15 августа 1974 года, президент по-прежнему имеет возможность конфисковать его. Президент все еще сохраняет право, согласно чрезвычайному закону о банках, «расследовать, регулировать или запрещать… импорт, экспорт, хранение, плавку или клеймение золота» во время чрезвычайного положения в стране.
Действовать нужно до того, как наступит кризис, а не после. Если ждать до введения конфискации золота, регулирования обмена валюты или иных чрезвычайных мер, может быть слишком поздно.
Если вы инвестор, как вам поступить? Переведите часть своих сбережений в идеальную страховку от кризиса – коллекционные монеты. На случай кризиса лучше иметь нумизматическое золото, чем слиток.
