Турбулентность (неопределенность) становится главным параметром в системе управления любого масштаба. Она возникает как проявление относительной скорости протекания конкретных процессов. В этом случае экономическая система способна терять устойчивость. В этом смысле турбулентность есть свойство составляющих элементов какого-либо процесса приобретать относительную скорость.
Анализ современных экономических процессов позволяет сделать вывод, что причина турбулентности - в проявлении относительной скорости отдельных элементов системы при сохранении максимальной скорости распространения взаимодействия в ней. Такие явления как разрыв в темпах протекания взаимосвязанных процессов, таких как спрос и предложение, производство и потребление, сбережение и инвестирование обуславливают турбулентное (неустойчивое) состояние экономической системы.
Современная мировая хозяйственная система демонстрирует глобальную турбулентность, т.е. кризисные явления: обнажились противоречия, накопленные за весь период его существования. Черты современного мирового кризиса не новы. Они были типичными и для финансового кризиса 2008 г., что великолепно подчеркнуто известным русским ученым Ю.М. Осиповым в следующем тезисе: «Нынешний... мировой кризис, - отмечает, - как раз из числа не просто экономических кризисов, а именно, кризисов самой по себе экономики, мало того, из числа кризисов, восходящих к общему кризису экономизма, т.е. кризис уже эпохи общего кризиса экономической цивилизации, тот самый кризис, который, с одной стороны, порождается общим кризисом экономической цивилизации, а с другой - с помощью которого экономическая цивилизация пытается свой общий кри- зис преодолеть».
Актуальные события на экономической и политической аренах красноречиво свидетельствуют о начале этапа проявления провалов (фиаско) рынка планетарного масштаба, являющихся причиной нарастания турбулентности в системе экономического развития передовых стран. Исследование турбулентности в системе социально-экономических процессов - комплексная проблема. Она охватывают всю сферу воспроизводственного процесса: производства, распределения, обмена и потребления. Модель воспроизводственного процесса представляет собой сложную паутину принятия взаимосвязанных экономических действий. Если происходит разрыв между фазами воспроизводства, то неизбежно возникает турбулентность в экономическом развитии. Если мы хотим понять турбулентность, необходимо осмыслить суть и значимость провалов рынка как существенного элемента в рыночных отношениях. Для этого следует анализировать причины их появления.
Результатами турбулентности являются экономические циклы, инфляция, безработица, недостаточность развития инфраструктуры и другие явления, отражающие неблагоприятную экономическую среду для координации действий продавцов и покупателей, например такие как рост коррупции и экономической преступности. Все эти вопросы являются предметом исследования современной экономической науки. Решение этой проблемы становится особенно актуальным в данный момент, когда активно развивается процесс глобализации, сопровождаемый мировыми кризисами, и возникает необходимость оперативно и грамотно принимать точные решения в условиях изменения во внутренней и внешней среде хозяйствования.
На протяжении многих лет экономическая наука постепенно отходила от реального мира в сторону формализованных аксиом и математических моделей, слабо соотносящихся с действительностью. Экономические комментаторы пытаются заполнить этот разрыв по мере своих сил, но, не обладая достаточными научными знаниями, журналисты часто идут на поводу у моды и оказываются слишком поглощенными текущими делами. В результате серьезные загадки экономического развития передовых стран в период после окончания Второй мировой войны до сих пор не получили сколько-нибудь подробного освещения.
Экономист и историк Роберт Бреннер бросает вызов такому положению вещей. В своей работе "Экономика глобальной турбулентности" он описывает непростую послевоенную историю глобальной системы и раскрывает механизмы перепроизводства и чрезмерной конкуренции, которые лежат в основе ее долгосрочного кризиса с начала 1970-х годов.
Что нужно знать сегодня специалисту по макроэкономике? Судя по сложившейся в мире ситуации, ответы всего на два вопроса. Когда у того или иного субъекта экономики наступает кризис, и что с ним делать? А если посмотреть шире, то всего один вопрос – о регулируемой траектории социально-экономического развития. Т.е. о закономерностях и критических факторах долговременных макроэкономических изменений.
В это трудно поверить (западные экономисты, например, безуспешно пытаются это понять, по крайней мере, последние 50 лет), но наиболее конструктивную идею для разрешения главного вопроса макроэкономики предложил в 1962 году Колмогоров. Анализируя экономическую статистику того времени, он обнаружил, что спектры колебаний финансовых и гидродинамических потоков подобны друг другу.
Однако за прошедшее с тех время экономическая наука никак не может сколько-нибудь полно развернуть его гипотезу. И ответить на критические вопросы, на которые гидродинамическая наука уже ответила. Например, о переходе устойчивого развития в кризис, о его продолжительности и малых воздействиях, способных изменить траекторию развития.
Посмотрим поэтому на основной вопрос макроэкономики под углом зрения знаний, накопленных за последнее время гидродинамикой. Предварительно, однако, еще раз сформулируем тему обсуждения.
ПОСТАНОВКА ВОПРОСА
Для макроэкономики, в отличие от микроэкономики, основной проблемой регулирования являются не опосредованный характер управляющих воздействий (свойственный всем экономическим системам), а большой период запаздывания между управляющим воздействием и его последствиями. Российская экономика, например, первые системные плоды рыночного саморегулирования начала ощущать лишь лет 20 спустя после начала демократизации в СССР. А американской экономике для выхода из великой депрессии 1930-х годов тоже понадобилось более десятилетия.
И сегодня проблема макроэкономического регулирования не менее актуальна, чем 70 или 20 лет назад. Поскольку общепринятые методы и инструменты макроэкономики не могут уверенно оценить масштабы разворачивающегося с начала XXI века глобального кризиса. Прямо противоположные оценки авторитетных экспертов о скором окончании кризиса или еще большем погружении в него появляются постоянно на протяжении последних 10 лет.
В этой ситуации знание закономерностей долговременных макроэкономических изменений приобретает исключительное значение. Т.е. знание взаимосвязи управляющих воздействий с масштабами отклика на них и периодом наступления этого отклика. Или, в более общей форме, знание механизма формирования долговременной траектории социально-экономического развития.
В поисках путей выхода из сложившейся ситуации некоторые экономисты начали снова обращаться к трудам Кейнса и циклистов, более пристально анализируя наименее понятные и, соответственно, наименее цитируемые ранее положения их теорий. Стали, например, вспоминать исключительную оценку Кейнсом роли экстраординарной личности в экономике или на физическую, в своей основе, природу длинноволновой цикличности Кондратьева.
Следствием этого стало широкое развитие в последние десятилетия исследований по экономической интерпретации теории самоорганизованной критичности Пер Бака и Кан Чена.
По этой же причине почти 50 лет, то усиливаясь, то затухая, среди научной общественности Запада идет обсуждение гипотезы Колмогорова. Интерес к непонятной, но перспективной, по их мнению, гипотезе подобного поведения гидродинамических и финансовых потоков настолько велик, что Алан Гринспен, бессменно руководивший ФРС США 17 лет, назвал свою последнюю книгу «Эпоха турбулентности».
Интерес к этой российской разновидности теории сложности, если угодно, в последние десятилетия проявился и на родине Колмогорова. Турбулентная модель долговременных социально-экономических изменений наиболее объемное отражение нашла в гипотезе социальной турбулентности.
ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ГИПОТЕЗЫ
Субъекты макроэкономики относятся к классу очень больших физических систем, естественной формой существования которых является турбулентность.
За последние несколько десятилетий научные представления о турбулентности существенно расширились. Сегодня под этим словом понимается не только хаос или потрясения, но и, одновременно, процессы естественной самоорганизации очень большой системы частиц в устойчивые (диссипативные) структуры физической, биологической социальной, экономической или интеллектуальной природы. В первом случае это вихри, ячейки Бенара или когерентное лазерное излучение. Во втором – организмы и сообщества организмов, в третьем - социально-экономические системы размером от семьи до государства и глобального мира целом, а в последнем - это мысли, или шире, все интеллектуальные проекты и продуцируемые ими техногенные и социальные построения, которые Вернадский называл одним общим словом - ноосферой.
Состояние больших макроэкономических систем определяется как минимум двумя независимыми параметрами: степенью свободы поведения субъекта и объемами его хозяйственной деятельности.
Основным регулируемым параметром в таких системах является степень свободы хозяйственной деятельности (т.е. доля степеней свободы из их общего числа доступных субъекту), а основным результатом — объем хозяйственной деятельности.
Объективными измеряемыми критериями свободы хозяйственной деятельности являются частота происходящих экономических событий или степень диверсификации деловой активности. Чем они выше, тем свободнее поведение субъекта экономики.
Число степеней свободы поведения субъекта экономики имеет несколько качественных выражений и количественных индикаторов измерения. Это пассионарность, частота событий, интеллектуальный капитал, степень образованности общества, число открытий и изобретений, и т.д. Объем хозяйственной деятельности тоже имеет несколько форм выражения и измерения. Это прирост ВВП или ВРП, физические объемы производства или потребления энергии, объемы финансовых и материальных потоков и т.д.
ЗАКОНОМЕРНОСТИ ТУРБУЛЕНТНОГО РАЗВИТИЯ
Основные закономерности
1. Изменение состояние субъекта макроэкономики во времени происходит циклично. Особенность турбулентного понимания этого феномена состоит в том, что предельно высокочастотные экономические колебания происходят хаотично, а предельно низкочастотные (длинные волны экономики) закономерно. Таким образом, что величина длинного цикла колебаний макроэкономической системы пропорциональна ее площади или населенности в степени 1/3
2. Объемы производства субъекта экономики со временем изменяются ассиметричным образом, как это показано на рис. 1.
Рис. 1. Теоретический график изменения объемов производства (V) по фазам длинного цикла развития
В этой асимметрии, согласно теории социальной турбулентности, проявляется кризисный в принципе характер существования всех очень больших систем, включая экономические системы. (Отметим, для сравнения, что бескризисное развитие описывается гармоническими волнами.)
Асимметричность ярко отражается в динамике развития не только хозяйственных, но и биологических систем тем, что вначале рост является медленным и неустойчивым, затем, в середине цикла, быстрым и непоколебимым, а завершается цикл резким спадом производства в течение его последних 20% .
3. Очень большим системам также свойственна ассиметричная взаимосвязь динамики роста размеров экономики и изменения количества ее степеней свободы или, иначе, социальной активности масс, или неопределенности поведения субъекта экономики и т.д. Это проявляется в том, что в большей части длинного цикла естественного развития рост объемов производства сопровождается уменьшением степени свободы экономической деятельности, как это показано на рис. 2 и 3.
Рис. 2. Теоретическая зависимость степени свободы экономической деятельности (частоты экономических событий) от объема хозяйственной деятельности
Рис. 3. Теоретический график изменения степени свободы субъекта экономики (E) и объемов производства (V) по фазам длинного цикла развития
Дополнительные закономерности
Субъекты макроэкономики являются своеобразными социальными атомами, существующими в стабильной форме достаточно длительное время. Они, как и физические атомы, характеризуются рядом устойчивых физических, социальных и экономических состояний, количественные уровни которых описываются экспоненциальным законом, впервые обнаруженным Кузьминым и Жирмунским в физических и биологических системах.
Общее число доступных субъекту экономики степеней свободы поведения ограничено физическими размерами системы. Чем больше размеры субъекта, тем больше в нем доступных степеней свободы и производных от них характеристик, таких как период длинного цикла, максимальные объемы хозяйственной деятельности, численность населения и т.д.
Год выпуска: 2014Например, длинный цикл России с размером территории от 17 до 22 млн. кв. км. составляет от 75 до 80 лет, а США и Китая с территорией около 10 млн. км. кв. – 60 лет, мировой экономики в целом, охватывающей практически всю сухопутную поверхность Земли – около 140 лет.
Жанр: Экономика
Издательство: Высшая школа экономики
Формат: DjVu
Качество: Отсканированные страницы
Количество страниц: 552
Описание: На протяжении многих лет экономическая наука постепенно отходила от реального мира в сторону формализованных аксиом и математических моделей, слабо соотносящихся с действительностью. Экономические комментаторы пытаются заполнить этот разрыв по мере своих сил, но, не обладая достаточными научными знаниями, журналисты часто идут на поводу у моды и оказываются слишком поглощенными текущими делами. В результате серьезные загадки экономического развития передовых стран в период после окончания Второй мировой войны до сих пор не получили сколько-нибудь подробного освещения. Экономист и историк Роберт Бреннер бросает вызов такому положению вещей. В своей работе «Экономика глобальной турбулентности» он описывает непростую послевоенную историю глобальной системы и раскрывает механизмы перепроизводства и чрезмерной конкуренции, которые лежат в основе ее долгосрочного кризиса с начала 1970-х годов.
Благодарности
Я в колоссальном долгу перед Перри Андерсоном, который оказывал данному проекту огромную интеллектуальную и моральную поддержку с момента его зарождения, осуществлял всестороннюю критику моего текста и вносил предложения по его улучшению. То же делали Марк Глик, Эндрю Глин и Боб Поллин; они щедро предоставляли в мое распоряжение горы с трудом добытой информации, разъясняли мне, как ее использовать, комментировали многочисленные наброски и проводили бесчисленные часы, обсуждая со мной вопросы экономической теории и фактические данные, что значительно улучшило этот текст. Я также хотел бы выразить глубокую признательность Дэвиду Гордону, Джону Эшуорту, Гопалу Балакришнану, Майклу Бернстейну, Сэму Боулзу, Алексу Каллиникосу, Джиму Кронину, Жерару Дюменилю, Сэму Фарберу, Бобу Фитчу, Майку Голдфилду, Лорену Голднеру, Майклу Хауарду, Доминику Леви, Ларсу Мьосету, Джонатону Мозесу, Джону Рёмеру, Рун Скарстейн, Дику Уокеру и Эрику Райту: все эти люди внимательно прочитали мой текст и сделали очень полезные критические замечания. Я также благодарю Робина Блэкберна за его терпение, товарищеское отношение, поддержку и существенную критику; он довел этот текст до его первоначальной публикации в «New Left Review». Благодарю Стива Керна и Джулиана Сталлабрасса за немалую помощь в шлифовке стиля и придании тексту ясности, а также Дейва Хьюта, который вгрызался в наши нескончаемые ряды чисел и учил меня, как с ними нужно работать. В особом долгу я перед Сюзан Уоткинс, которая поздними вечерами прочитала насквозь весь текст и дала мне неоценимый совет относительно формы и содержания книги, открыв тем самым передо мной путь к завершению работы. Джон Роджерс оказал мне громадную помощь, проделывая вместе со мной утомительную, но неизбежную работу по сбору данных, осуществлению расчетов, что было необходимо для сопоставления норм прибыли в разных странах и многочисленных секторах экономики. Я очень благодарен ему за его великодушие. Команда издательства Verso, которую возглавлял Том Пенн и в которой работали Пэт Харпер, Софи Скарбек-Боровска и Андреа Стимпсон, выполнила свою работу по подготовке сложной рукописи, проявив высокий профессионализм, и я хочу выразить этим людям свою благодарность. Текст
от начала до конца отредактировал Себастьян Баджет и много сделал для совершенствования стиля и подачи материала, и за это я ему глубоко признателен. Том Мертес много способствовал мне в самых различных формах на протяжении, кажется, бесконечного времени: он собирал данные, помогал мне со стилем, критиковал содержание, предлагал идеи и делал еще очень многое. Воистину, только его помощь и поддержка помогли мне довести работу до конца, и я не нахожу достаточных слов благодарности. И в очередной раз я в огромном долгу у Тери Эдгар, не только за всестороннюю помощь в работе над книгой с момента возникновения ее замысла, но и за то, что она дарила свою любовь все то время, предшествовавшее дню, когда книга увидела свет.
Содержание книги
«Экономика глобальной турбулентности: развитые капиталистические экономики в период от долгого бума до долгого спада»
ТРАЕКТОРИЯ НОРМ ПРИБЫЛИ
Чтобы понять рыночную турбулентность и ее влияние на бизнес, стоит рассмотреть принципы турбулентности в природе, а также в науке и физике. В природе турбулентность характеризуется агрессивным или беспокойным поведением. Стоит вспомнить ураганы, торнадо, циклоны и цунами. Их определяющие характеристики – агрессивность, хаотичность и непредсказуемость.
Турбулентность всегда беспокоила физиков, поскольку ее так тяжело смоделировать и предусмотреть, несмотря на современное развитие и мощность обработки данных в суперкомпьютерах. Ученые разработали теорию хаоса, чтобы изучить, как могут разворачиваться события, принимая во внимание начальные условия и детерминированные предположения. Они могут показать, что небольшой начальный эффект может привести к экспоненциальному росту отклонений. Поведение динамических систем – систем, состояние которых со временем эволюционирует – кажется хаотическим, хотя хаотичность и не составляет их неотъемлемую часть.
26 декабря 2004 года большое цунами в Индийском океане, которое неистово кружило в воздухе и на воде, создало огромную турбулентность и разрушения в Азии. Хотя люди в Сан-Франциско или в самолете, который летел над Штутгартом, не чувствовали турбулентности, ученые давно предположили, что в действительности ее влияние в атмосфере чувствуется на расстоянии десятков тысяч миль от источника возникновения. В 1972 году Эдвард Лоренц, отец теории хаоса, в своей речи спросил: «Вызовет ли взмах крыла бабочки в Бразилии торнадо в Техасе?»
Фраза «эффект бабочки» основывается на идее, что крылья бабочки создают незначительные изменения в атмосфере, которые могут в конечном итоге изменить путь шторма, такого как торнадо, либо задержать, ускорить или даже предупредить наступление торнадо в определенном месте. В соответствии с теорией, если бы бабочка не махнула крыльями, траектория торнадо могла бы быть совсем другой. Ученые соглашаются, что бабочка может повлиять на определенные элементы метеорологических явлений, включая такие масштабные явления как торнадо.
Возникает вопрос – а как все это касается турбулентности в бизнесе. Прежде всего турбулентность в бизнесе определяется как непредвиденные и быстрые изменения во внутренней и внешней средах организации, которые влияют на ее деятельность. «Эффект бабочки» происходит, поскольку наш мир становится все более взаимосвязанным, взаимозависимым, и его «глобализация» ускоряется. Сегодня все народы, все правительства и все компании, каждый человек и каждая организация в мире взаимосвязаны на определенном уровне, и влияние турбулентности на одного из них будут определенным образом чувствовать другие в глобально связанной среде.
Чтобы лучше понять масштабы влияния турбулентности, сильной турбулентности, разрушительного хаоса и катастрофы, вызванные ими, достаточно проанализировать последние четыре месяца 2008 года, когда несколько триллионов долларов рыночной стоимости в реальном секторе экономики просто «испарились», оставив за собой руины для новоизбранного президента США и всего мира.
Фактически публичный распад инвестиционного банка Bear Stearns в марте 2008 года запустил «американские горки». После этого с сентября по октябрь 2008 года фондовые биржи мира лихорадило. В начале октября американский фондовый индекс S&P 500 потерял 22% стоимости лишь в течение шести торговых сессий!
24 сентября 2008 года глава Федеральной резервной системы Соединенных Штатов Америки Бен Бернанке, а затем и министр финансов Генри Полсон подали заявление в Конгресс США об одобрении антикризисного плана на 700 млрд долл. США (официально известен как «H.R. 1424: Акт 2008 года о чрезвычайной экономической стабилизации»). «Невзирая на усилия Федеральной резервной системы, министерства финансов и других органов, – сообщил Бернанке конгрессменам, – всемирные финансовые рынки остаются в чрезвычайно напряженном состоянии».
Через 10 дней на экстренном заседании, созванном руководителями четырех крупнейших европейских государств для преодоления кризиса, приобретающего угрожающие размеры, Жан Клод Трише, руководитель Европейского центрального банка, отметил: «Ничто в прошлом не напоминает то, что мы наблюдаем теперь. Мы переживаем события, которых не было со времен Второй мировой войны. Это период абсолютно исключительной неопределенности, которая требует ответов на события в государственном и частном секторах».
За историческим антикризисным планом на 700 млрд долл. для банковской отрасли Соединенных Штатов Америки появился антикризисный план Европейского центрального банка на 1,3 трлн долл. для банковской отрасли Европы, а впоследствии подобные меры были приняты центральными банками Австралии, Канады, Японии, Сингапура и многих других стран. Венгрия и Исландия выстроились в очередь за помощью от МВФ, а другие даже искали прямой помощи у стран, которые имеют много наличных, таких как Китай и Россия.
Но 29 сентября 2008 года – день, который навсегда запомнится как день финансового позора. Тогда на Уолл-стрит завершилась ошеломительная сессия с колоссальной потерей, когда индекс Доу-Джонса для акций промышленных предприятий за считанные минуты снизился более чем на 776 пунктов (и это было самое большее падение в истории) после того, как Палата представителей США не приняла антикризисный план.
Кредитные рынки остались закрытыми и замороженными, поскольку банки боялись предоставлять кредиты даже другим банкам. Следующие 8 дней убытков уничтожили приблизительно 2,4 трлн долл. в акционерной собственности. Дальше положение ухудшилось еще больше. Проценты по займам для банков и компаний опять увеличились, поскольку инвесторы искали спасения в казначейских векселях, несмотря на ранние признаки того, что правительство могло приобрести пакеты акций неблагополучных компаний, чтобы попробовать приостановить кредитный кризис. Стоимость кредита выросла даже для ведущих компаний: IBM согласилась платить 8% по тридцатилетним облигациям на сумму 4 млрд долл., в два раза больше, чем ставка, по которой одалживает деньги Федеральное правительство. А 10 октября «американские горки» внезапно остановились, когда рынок сделал поворот на 180 градусов, а индекс Доу-Джонса вырос почти на 900 пунктов меньше чем за сорок минут.
Оживление экономики мгновенно ослабило страхи в США, однако повлекло ажиотаж продаж в глобальном финансовом содружестве. Внезапно прежние хвастливые разговоры об отходе стран от экономики США начали казаться язвительными. Мир заполонили зловещие новости. Мировые акции резко упали в один из самых худших торговых дней за последние тридцать лет, несмотря на постоянные усилия правительства приостановить кризис.
24 октября 2008 года, когда мировые фондовые биржи потеряли около 10% в большинстве индексов, заместитель управляющего Банка Англии Чарльз Бин предупредил: «Это памятный кризис и, возможно, крупнейший в своем роде финансовый кризис в истории человечества».
3-6 ноября 2008 года Федеральная резервная система США снизила ставки до 1%, Банк Англии сократил свою ставку на 1,5-3%, а Европейский центральный банк снизил ставку до 3,25% – самый низкий уровень с октября 2006 года и агрессивный ответ на быстрое погружение региона в экономический спад.
24 ноября 2008 года правительство США оказало помощь Citigroup Inc., согласившись взять на себя большинство возможных убытков по активам с высоким риском в сумме 306 млрд долл. и вложить 20 млрд долл. нового капитала в крупнейшее спасение банка. А в течение недели, с 16 февраля 2009 года президент США Обама подписал свой знаковый план стимулирования экономики на 787 млрд долл. в дополнение к комплексу мероприятий по стимулированию жилищной отрасли на 75 млрд долл., пытаясь «запустить» экономику США и ключевую отрасль, которая поддерживает экономику.
С того времени можно констатировать непредсказуемую и усиленную турбулентность в мире, который все более глобализируется. Стратегически переломные моменты будут происходить все чаще, а следовательно, компаниям придется быстрее их определять и быстрее реагировать на изменения в среде. Контрасты между бизнес-циклами в нормальное время и турбулентными экономиками приведены в табл. 1.3.
Таблица 1.3
Нормальная экономика против экономики новой нормальности
| Признак | Нормальная экономика | Экономика новой нормальности |
| Экономические циклы | Предсказуемые | Нет |
| Рост/резкий рост | Определяются (в среднем 5-7 лет) | Непредсказуемые, изменчивые |
| Спады/кризисы | Определяются (в среднем 10 месяцев) | Непредсказуемые, изменчивые |
| Возможное влияние факторов | Низкое | Высокое |
| Общая структура инвестиций | Расширяются, широкие | Осторожные, целевые |
| Отношение к рыночному риску | Принятие | Избежание |
| Состояние потребителей | Уверенность | Неуверенность |
| Предпочтения клиентов | Стойкие, эволюционируют | Опасения, стремление к безопасности |
Описывая турбулентность в контексте нормальной экономики против экономики новой нормальности, стоит определить фактическую сущность нормальной экономики. В истории бизнеса всегда присутствовала турбулентность как на макроуровне (общая экономика, местная, региональная или мировая), так и на микроуровне, то есть на уровне отдельной компании. Частные предприниматели и бизнесмены всегда жили с определенными уровнями турбулентности в бизнесе. Это нормально, и это часть нормальной экономики. В нормальной экономике прошлого экономические колебания, которые продолжались несколько лет, были существенным признаком. За последние 50 лет можно выделить два существенных колебания, которые характеризуют нормальную экономику. Первое – этот экономический рост, который продолжается в среднем от пяти до семи лет и который часто называют «рынком с повышением цен». Второе – это резкое падение рынка, которое продолжается в среднем десять месяцев. Его часто называют «рынком с падением цен» или иногда «рыночной коррекцией».
Эти два колебания были в значительной мере одинаковыми и несколько предсказуемыми в своем движении, несмотря на такие отклонения, как падение фондового рынка 19 октября 1987 года, день, известный также как «черный понедельник». До конца октября 1987 года все главные мировые рынки существенно ослабели. Индекс Доу-Джонса полностью восстановился только через два года; до сентября 1989 года рынок полностью восстановил свою стоимость, которую он потерял во время краха 1987 года. В течение даже этих двух лет восстановления, пока компании продолжали, как всегда, бороться с конкурентами, после начала экономического роста стало вполне понятно, или даже предсказуемо, что экономический рост будет продолжаться, он в значительной мере неослабный и непрерывный, пока не начнется следующая рыночная коррекция. Потом цикл начнется опять.
Нынешняя экономика с ее усиленной турбулентностью заметно отличается. Сегодня и в ближайшем будущем экономика новой нормальности – это больше, чем просто последовательность бизнес-циклов роста и спада, которые в конечном итоге привели бы к определенной предсказуемости бизнеса на макроуровне. Теперь можно ожидать больше великих потрясений и много болезненных падений, которые обусловят повышенные уровни совокупных рисков и неопределенности для компаний как на макроэкономическом, так и на микроэкономическом уровнях. В дополнение к ежедневным проблемам деятельности на постоянно конкурирующей арене и обычных бизнес-циклов лидеры бизнеса должны распознавать поток больших и малых препятствий, которые усложнят бизнес-планирование.
Усиленная турбулентность – это новая нормальность, которая требует от лидеров бизнеса и правительственных лидеров лучше понимать ее, полностью воспринять, а затем разработать новые направления и стратегии для ее преодоления, чтобы достичь успеха в ближайшие годы.
